Елена Пушкарева: Работа с птицей — это творчество

Главный технолог “Птицефабрики Уссурийская” поведала о тонкостях своей работы

Елена Пушкарева. Фото: Евгений Кулешов, ИА PrimaMedia

За каждым свежим яйцом, которое попадает на стол приморцев, стоит большой, ежедневный труд. Прежде, чем несушка порадует результатом, её нужно вырастить, обеспечить комфортными условиями и уберечь от опасностей. Всем этим, и не только, занимается главный технолог ООО “Птицефабрика “Уссурийская” Елена Пушкарева, которая пришла сюда, будучи молодым специалистом, и работает уже около 13 лет. Что скрывается под этой профессией, за что болит сердце технолога, чем могут быть опасны домашние яйца, как не ошибиться с выбором в магазине и почему труд — всему голова, рассказала она в интервью ИА PrimaMedia.

— Елена Владимировна, как так получилось, что жизнь свела вас с сельским хозяйством?

— Я родилась и выросла в сельской местности — село Лазо Лазовского района. Мои родители — люди труда. Долгое время работали в сельском хозяйстве — совхозы, сельхозхимия. Мама — бухгалтер, папа — водитель. Глядя на них, всё время говорила: “Куда угодно, только не в сельхоз”. Но от судьбы не уйдёшь. Жизнь привела именно сюда, и я как-то неосознанно продолжила династию.

В школе мечтала связать свою жизнь с географией или экологией. Повезло с учителем — именно она воодушевила, вселила любовь к этим предметам. Постоянно участвовала и побеждала в районных, краевых олимпиадах по географии. Поэтому пошла учиться в ДВГУ на географический факультет, по направлению “Природопользование”. Устроилась на работу в рамках своей области знаний — экологом на “Птицефабрику Уссурийская”. Проработала экологом восемь лет: занималась экологическими проектами, вела документацию, отслеживала нормативные документы и контролировала внедрение требований этих документов в работу предприятия.

Елена Пушкарева. Фото: Евгений Кулешов, ИА PrimaMedia

В 2018 году Генеральный директор Разник Евгений Давыдович предложил расширить мой кругозор и обучиться новой профессии — зоотехник. И я решилась. В этот же момент начала вливаться в профессию на практике — на самом предприятии. В 2019 году, когда я уже овладела новой профессией, получилось так, что зоотехнологов не осталось, и я пришла им на замену.

— Что входит в обязанности главного технолога “Птицефабрики Уссурийская”?

— Главный технолог — это руководитель, которому подчиняется основное производство. Это бригада родительского стада, цех инкубации, бригада выращивания молодняка и промышленные бригады с курицей-несушкой. Всё, что касается птицы, нужно контролировать. Это и микроклимат, и кормление, и содержание, и уборка, и ветеринария, и профилактика. Причём, как профилактика птицы, так и соблюдение всех мер безопасности сотрудниками. Моя работа заключается в составлении технологий, технологических графиков и полном контроле за исполнением.

— Начальники обычно сидят в кабинетах. У вас “кабинетная” работа? С чего начинается и как проходит ваш день?

— Рабочий день начинается в 7.30 утра, поэтому я просыпаюсь примерно в 5.30. Одной рукой заплетаю дочке косы, другой — собираю себя. Почему так рано? Потому что предприятие начинает работу в 8.00. Именно в это время у птицы включается свет. Перед этим нужно убедиться, что все механизмы запущены, все вышли на рабочие места. В 8.00 техника на местах, люди на местах, птица начала кормиться, поиться, чиститься.

ООО "Птицефабрика "Уссурийская". Фото: Евгений Кулешов, ИА PrimaMedia

Работа и “кабинетная”, и нет — 50 на 50. Первую половину дня я обычно провожу на производстве. Главная задача — всё проконтролировать и отследить состояние птицы. Ну и бумажную работу никто не отменял — нужно всё задокументировать, ответить на какие-либо запросы, письма, составить графики. Если вдруг произойдёт внештатная ситуация, я должна её решить, конечно же. Для этого и нужен руководитель. Но лучше всё-таки предотвратить, поэтому главный технолог так тщательно всё контролирует.

— От какой самой страшной внештатной ситуации вы “охраняете” птицефабрику?

— Например, высокопатогенный грипп птиц. Это как чума у свиней, так у нас — грипп. Это больно. Я была на птицефабрике “Комсомольская” в Хабаровском крае, помогла им запускаться заново. Знаете, как больно разговаривать с людьми, на глазах которых за четыре дня сожгли 600 тысяч птиц. И люди после этого идут и принимают цыпленка, хотят работать и не хотят повторять свои ошибки. И они готовы: “Скажете мыть — будем мыть, скажите пять раз мыть, мы будем пять раз мыть”. После этого безопасность там поставлена на очень высокий уровень, и мы учимся на чужих ошибках, доносим важность профилактики до сотрудников. Например, электрик приходит вкрутить три лампочки и, заходя в каждый корпус, он должен заново переодеться в новый халат, бахилы, шапочку. Закупили новое оборудование в лабораторию для внутреннего контроля птицы на заболевания, чтобы это было оперативно. По графикам делаются внутренние скрининги, чтобы оперативно отследить вспышки, в случае заносов. Также делаются скрининги перелётных птиц — основного переносчика. В мире сейчас очень напряжённая обстановка, связанная с высокопатогенным птичьим гриппом, поэтому мы постоянно приобретаем новые знания в области безопасности, ветеринарии, вакцинации, здоровья птиц.

— Кроме этого, многому ли в работе с птицей приходится учиться? Казалось бы, даже в домашнем хозяйстве люди без особых знаний умеют с ней обращаться.

— Обучение происходит постоянно. Отрасль очень динамичная и совсем не такая простая, как кажется. Даже учёные постоянно пересматривают свои взгляды на содержание птицы в ходе научных экспериментов. Причём это может прямо противоречить тем убеждениям, которые существовали пять лет назад. За всем этим я постоянно слежу. Допустим, в какой-то период времени для птицы рекомендовался красный цвет. Объясню: птица видит не такой спектр, как люди, она видит красный намного ярче, а синий — видит плохо. Всё оборудование раньше поставлялось птицефабрикам с красным светом. Сейчас же склоняются, наоборот, к естественному желтому цвету, потому что в красном свете человек плохо видит птицу и не может ее обслуживать. Мы сейчас как раз работаем в спектре желтого цвета, где и птице комфортно, и людям комфортно. А если необходимо, чтобы птица, так сказать, была подслеповата, а человек работал, тогда применяется синий спектр. Сейчас есть догадки, что наиболее эффективным на предприятии будет зелёный свет — смесь желтого и синего. Но пока в России нет доказательной базы. Поэтому мы постоянно держим руку на пульсе, внедряя в производство новые разработки.

Елена Пушкарева. Фото: Евгений Кулешов, ИА PrimaMedia

Как бы странно это не звучало, работа с птицей — это творчество. Каждый день мы черпаем информацию из актуальных научных статей, литературы, что-то пробуем на своей площадке, экспериментируем и видим результаты. Мы те, кто в полевых условиях выясняет, что работает, а что не работает, что нужно менять, где отклоняться от прописанных в книгах технологий. Мы делаем что-то новое, что-то своё, получаем позитивные результаты и удовольствие от плодов своего труда. Я люблю процесс и результат и считаю, что если человек заинтересован в получении результата, а именно в увеличении количества, качества продукции, и горит этим, то это самая большая мотивация для работы.

— А что для вас самое сложное в этой профессии?

— Сложность в том, что это все-таки живой организм, о котором нужно заботиться так, как комфортно ему. Иногда он не дает нам праздников и выходных, 24/7 мы должны быть включёнными в работу. Кроме того, нельзя прописать схему, которая будет работать для всех и на всех циклах одинаково. Любой зоотехнический сдвиг — в кормлении, в свете, в вентиляции — дает нам сдвиг по всей технологии, которая отсматривается в ручном режиме, оценивается специалистами и переделывается согласно этим изменениям.

— Примеры удивительных случаев на производстве есть в вашей профессиональной копилке? Может быть, цыплёнок с четырьмя лапами, двойное яйцо, истории драк или побегов?

— Больше всего нас всё-таки удивляют результаты нашей работы. Например, для нас стало неким удивлением, что в течение трёх недель мы смогли держать на коричневом кроссе продуктивность 98%. Для этой породы такой результат совсем не характерен. Для нас это был прорыв. Другой прорыв — это то, что мы научились добиваться пика продуктивности не к 32 неделям, как описывается в любой литературе, а к 25 неделям. Это тоже необычно. Мы безумно радуемся и гордимся таким результатом.

Елена Пушкарева. Фото: Евгений Кулешов, ИА PrimaMedia

А что касается двухжелткового яйца — это частый случай, в основном, у молодых птиц на разносе, когда яйцевод ещё не сформировался и по ошибке обволакивает скорлупой два яйца. К счастью, так происходит непродолжительный период времени. Работников таким не удивишь, это нормально. Цыплята с четырьмя лапами тоже бывают. Это природная, экогенетическая ошибка. От статистики никуда не деться — один-два цыплёнка на 60 тысяч рождаются необычными.

Побеги из цехов куры не устраивают. Но во время перевозки, например, из цеха молодняка в промышленный — бывает. Бывает и во время продажи. Птица выращивается в затемнённом свете, поэтому когда попадает в яркий — возникает страх. В этот момент её легко поймать. Но если будущие хозяева “проспали”, она привыкла, адаптировалась, пригляделась, может отправиться “гулять”, если стоять над ней с открытым ртом. Если мы не поймали — кому-то не повезло. То ли нам, то ли ей, то ли покупателям. Но к покупателям мы лояльны. Если наша вина в этом есть, идём навстречу и заменяем.

— Наверное, всё-таки ей не повезло. Насколько комфортно живётся птицам на птицефабрике?

— Мы работаем с высокопродуктивными кроссами, и для того, чтобы получать от них яйцо, мы должны соблюсти все условия, комфортные для них. То есть комфортный климат, вентиляция, отопление в случае необходимости, комфортное освещение, хорошо сбалансированные корма, которые готовятся на нашем кормоцехе и завозятся ежедневно. При этом всегда полная кормушка, ежедневное пометоудаление.